Статья посвящена репрезентациям провансальского поселка Ла Фавьер (La Favière) в литературе «первой волны» русского зарубежья. Цель статьи — рассмотреть художественные образы колонии, созданной на Лазурном берегу в 1920-е гг. усилиями русских беженцев, ученых, писателей и художников и существовавшей до Второй мировой войны. Предметом изучения стала прежде всего инспирированная Фавьером лирика Саши Черного, публиковавшаяся им в «Последних новостях» в 1927–1932 гг., цикл очерков Александра Куприна «Мыс Гурон» (1929) и отдельные стихотворения Марины Цветаевой, написанные летом 1935 г. Внимание было также уделено эпистолярию и мемуаристике русских эмигрантов, посещающих «русский поселок»: письмам Георгия Гребенщикова, воспоминаниям Людмилы Врангель, Ксении Куприной и Галины Родионовой. Феномен Фавьера в литературе русского зарубежья не был до сих пор охарактеризован, чем обусловлена актуальность данной статьи. Анализ названных произведений охватил прежде всего их тематику, она обсуждается в сопряжении с их композицией, стилистикой и жанровыми вопросами. В результате исследования было установлено, что, несмотря на разные модусы изображения поселка (его идеализация Черным, сопоставление с Крымом — настоящим, хотя потерянным раем — в прозе Куприна и неприятие Прованса Цветаевой), в литературе русского зарубежья укрепилась тенденция толковать Фавьер как locus amoenus («приятный уголок», идиллический топос). В произведения русских эмигрантов поселок вошел с положительными коннотациями, восхищал ландшафтом, спокойствием, естественностью жизни, исполненной физического труда и близкой к природе. Следовательно, в системе локальных текстов русского зарубежья, объединенных мотивом чужбины как locus horribilis («ужасное место»), Фавьер занимает исключительное место, так как предстает художественным воплощением Аркадии, обретенной в изгнании.
The article is dedicated to representations of the southern French
village of La Favière in the literature of the first wave of Russian emigration. It
aims to examine the representations of a colony founded on the Côte d’Azur
by Russian refugees, scholars, writers and artists, which existed until the
outbreak of World War II. The objects of study include Favière-inspired poetry
by Sasha Chernyi, published in the Poslednie novosti journal between 1927 and
1932, Aleksandr Kuprin’s series of essays entitled Huron Headland (1929), and
Marina Tsvetaeva’s poems written in the summer of 1935. Emphasis is also
placed on the epistolography and memoirs of Russian emigrants visiting the
“Russian village”: letters by Georgi Griebenshchikov, memoirs by Ludmila
Wrangel, Ksenia Kuprina, and Galina Rodionova. The La Favière phenomenon
in the works of Russian emigrants has not been discussed before, which is what
makes this article timely. The analysis of the above-mentioned works covers
primarily their subject matter, but their connections with composition, stylistics
and the question of genre affiliation are also discussed. Research demonstrates
that despite the different ways in which the countryside is portrayed (its
idealization in the poetry of Chernyi, comparison with Crimea — a true but
lost paradise in Kuprin’s prose, rejection of Provence in Tsvetaeva’s poems), the
tendency in Russian expatriate literature to interpret La Favière as locus amoenus
persisted. In the works of Russian emigrants, the countryside evokes positive
connotations, enchants with its landscape and tranquility, the naturalness of
life replete with manual labor and close contact with nature. As a result, in the
system of local texts of Russian emigration, bound together by the motif of
foreignness as locus horribilis, La Favière holds a unique place, representing
a rare example of Arcadia found in exile.
